Бывший глава Фонда соинвестирования Георгий Бачиашвили, находящийся в настоящее время в заключении, распространяет открытое письмо, в котором рассказывает о перенесённом им физическом насилии. Он пишет, что 8 июля его вызвал к себе руководитель пенитенциарного учреждения №8 Давид Гогоберишвили, который несколько раз посоветовал ему открыть банковские счета, криптовалютные операции и адреса для Бидзины Иванишвили:

«Я ответил, что в сложившихся обстоятельствах, когда на моё имущество и имущество моей семьи ведется охота, а я сам нахожусь в заключении, с нарушением всех моих прав, я не счёл это целесообразным, на что Давид ответил: «Гиоргий, ты не можешь ставить условия, ты же знаешь, что в тюрьме сидят разные люди, как «сумасшедшие», так и менее «сумасшедшие». Разговор был в дружеском тоне, и в тот момент я не воспринял это как угрозу», — пишет Георгий Бачиашвили, вспоминая вечер 11 июля, когда неизвестный напал на него в камере.

«В 7 часов дверь моей камеры открылась (я был там всю последнюю неделю один, под видеонаблюдением, в камере две камеры, я знаю, что «видеоглаз» работает и за мной следят круглосуточно) и вошёл незнакомый мне человек (высокий, спортивного телосложения, в белой футболке и джинсах, спортивной обуви). Он не сказал мне, кто он, не представился. Я спросил его, кто он, на что он агрессивно ответил, что «он здесь единственный, кто задаёт вопросы». Я сказал ему, что так разговор не состоится (я понял, что этого человека пустили для провокации). После этого он начал оскорблять меня и ругаться матом. Я попросил его прекратить ругаться, после чего он тут же начал драться. Он бил меня кулаками, боролся со мной, укусил за плечо до крови. Во время драки Арчил, дежурный по пятому блоку «Э», открыл окошко в двери, после чего драка прекратилась, но этот человек велел Арчилу закрыть окошко, и, к моему удивлению, он тут же послушался и закрыл его».

Георгий Бачиашвили рассказывает, что нападавший разбил стакан об его голову, после чего он упал на колени и «сразу потерял сознание»:

«После того как я пришел в себя, этот человек продолжал избивать меня и пытался бросить осколки стекла мне в горло и лицо, но ему удалось нанести мне рану в правое запястье, а другой рукой он ударил меня кулаком в лицо. Несколько раз ударил моей головой о стену. Я попросил его успокоиться и остановиться. Через несколько минут Арчил открыл дверь и попросил этого человека выйти из камеры».

Бачиашвили говорит, что в камере была «лужа крови», кровь была и на стенах:

«Примерно через 10 минут ко мне пришел начальник тюрьмы и отвёл к дежурному хирургу. Начальник тюрьмы сказал, что этот человек — осуждённый (имя/фамилию он не назвал), что он был принят (в целях размещения) по его распоряжению и что он не знал, что тот затеет драку. Однако мне всё было уже ясно, потому что это было исполнение угрожающего послания», — пишет Георгий Бачиашвили.

Он утверждает, что просил вызвать адвоката и Народного защитника, однако ему не дали возможности позвонить им.

«Затем я попросил перевести меня в клинику «Вивамед», потому что у меня начались сильные головные боли, учащённое сердцебиение, светобоязнь и звон в ушах. Они вызвали скорую и отвезли меня в клинику около 21:00... Врач «Вивамед», имени которого я не знаю, сказал мне, что, если я откажусь выполнять процедуры без звонка, меня отправят обратно в тюрьму».

Георгий Бачиашвили утверждает, что в клинике ему наложили три шва на голову и один на запястье.

«У меня был укус в левую руку (его обработали), нижняя губа была разорвана с внутренней стороны, но её не зашили. Также был сильный отёк в правой области лица, глаза и щеки, а шестой зуб на правой нижней челюсти был выбит. Также были синяки в области шеи, копчике и спине. Болела голова, сердцебиение, шум в ушах и головокружение».

Он рассказывает, что, несмотря на его просьбу остаться в больнице, ему отказали:

«Я не мог встать с кровати, кричал во весь голос и просил позвонить. Сотрудники службы сопровождения включили камеры. Меня схватили за руку, силой затолкали в машину сопровождения и отвезли обратно в 8-е учреждение, в другую камеру. Это происходило в 03:00».

Заключённый рассказывает, что в три часа ночи к нему подошли две женщины-следователи и потребовали снять окровавленную одежду, которую он должен был им отдать, а также дать показания:

«Я отказался давать показания без адвоката. Я снова просил вызвать адвокатов и Народного защитника, но безуспешно. Утром 12 июля я отказался от завтрака и ужина, поскольку у меня были симптомы, характерные для сотрясения мозга. Я потребовал вызвать врача и отправить меня в больницу».

Георгий Бачиашвили рассказал, что 12 июля его перевели в исправительное учреждение №18, и разрешили позвонить Народному защитнику только после того, как он объявил голодовку:

«В моей камере, как и в коридоре, была видеокамера, и всё должно быть зафиксировано: как этого человека привели ко мне. Я связываю избиение с незаконным изъятием моего имущества, запугиванием. Требую оставить меня одного в камере под видеонаблюдением. В противном случае моя жизнь и здоровье будут в опасности. В субботу вечером я встретился с представителем Народного защитника, подробно всё объяснил и требую от омбудсмена разобраться в ситуации. Это результат слаженных действий администрации тюрьмы и преступников, потому что они представляют собой одну преступную группировку», — пишет Бачиашвили.

• 10 марта 2025 года Тбилисский городской суд приговорил бывшего «личного финансиста» основателя «Грузинской мечты» Бидзины Иванишвили Георгия Бачиашвили к 11 годам лишения свободы по «делу о криптовалюте». Предъявленное обвинение предусматривало от 9 до 11 лет лишения свободы. Бачиашвили был приговорён к максимальному сроку, предусмотренному этой статьей. Бывший соратник Иванишвили был признан виновным как в «хищении денежных средств в особо крупном размере», так и в «легализации незаконных доходов», то есть отмывании денег.